|
Бендерский И.Л.
|
|
В ИХ ВЛИЯНИИ НА БИБЛИОТЕЧНУЮ СИСТЕМУ |
|
Означенные годы фиксируют хронологические рамки существования коммунистического режима и в этом плане как бы противоположны по значению: вторая дата снимает с культуры идеологические путы, навязанные первой. Но по многим другим факторам опыт этих лет выглядит сопоставимым. Февраль 1917 г., вызревший из идей и событий 1905-1907 гг., как и выросший из горбачевской "перестройки" август 1991 г., были по сути демократическими революциями, не достигшими поставленных целей в силу исторической незрелости стержневого слоя всех гражданских обществ - "среднего класса". В результате следствием обеих революций явилось, как это ни парадоксально, еще большее усиление всевластия чиновников на местах. С той существенной все же разницей, что диктатура этого основного в нашей стране правящего класса в первом случае оформилась репрессивным номенклатурно-казарменным социализмом, а во втором - демократичным по внешности административно-криминальным капитализмом. Однако в начальной фазе - в период всеобщего энтузиазма и "пробуждения умов" - обе революции открыли шлюзы стремительных обновлений, в том числе и библиотечной системы. Как и в феврале 1917 г., изменения, произошедшие в 1989-1991 гг., в корне меняют характер обращения в обществе печатного слова. Утверждаются фактически, а потом законодательно закрепляются основные права и свободы, включая свободу слова, печати, культурно-просветительной деятельности, сбора, хранения и распространения информации. На короткое время политизируется, либо социализируется чтение почти всех слоев населения при общем росте читательской аудитории. Активизируется деятельность всех элементов системы производства печатной продукции и книгообращения, радикально меняется, а затем постепенно усложняется издательский репертуар. По мере обновления фондов большинства посещаемых библиотек расширяется и их непосредственный читательский контингент. В подобных условиях многие из работников библиотек начинают осознавать роль своих учреждений как определенного рода центров воспитания политической и гражданской культуры народа. ("Экстренное собрание" Русского библиотечного общества 7 марта 1917 г. вообще провозглашает, что главной задачей библиотечного дела является "подготовка нации для демократии"). Одновременно усиливается стихийное влияние отдельных лиц и общественных организаций, а также конъюнктурно-сиюминутных проблем, ситуаций, идей экономического, культурно-политического и социально-профес-сионального порядка на библиотечную практику. Среди них устойчивой закономерностью и в 1917, и в 1989-1991 гг. проявляется стремление работников библиотек самого разного типа к гласному обсуждению дел, выборности руководства этих библиотек, к их внутренней автономии от соответствующих ведомств, вышестоящих учреждений или организаций. Созидательный пафос желаний "снизу" своими руками возводить фундамент нового, демократического культурного строительства наблюдался в 1917 г. все же в более внушительных масштабах, чем в 1989-1991 гг. Библиотекари сами добились пересмотра уставов и правил внутреннего распорядка многих библиотек. В их среде, как и в обществе в целом, полностью господствовали впервые прозвучавшие в 1905-1907 гг., а затем доработанные I Всероссийским библиотечным съездом (1911) идеи передачи всего "дела внешкольного образования" из рук государства под контроль земских и городских органов самоуправления. Общую стратегию библиотечного развития тоже вырабатывало не государство посредством какого-либо ведомства или межведомственного органа, а вместе с государством сама заинтересованная общественность - через организованную на выборных началах библиотечную подкомиссию комиссии по внешкольному образованию Госкомитета по народному образованию. В период революции 1989-1991 гг. звучали схожие требования и призывы, обретали реальный вес до того декоративные "общест-венные советы" при некоторых библиотеках, создавались СТК, "вертикальные" библиотечные объединения и ассоциации, коллективам отдельных библиотек удавалось добиться выборности руководства, либо смещения некоторых из наиболее одиозных начальников и т.п. "Витали в воздухе" идеи широкого участия общественности в разработке и осуществлении деятельной культурной политики. Однако в целом библиотечной общественности не удалось создать эффективного механизма защиты библиотек, влияния в этом смысле на местную, региональную и центральную власть, воздействия на библиотечную политику. Семь десятилетий эпохи "формирования нового человека" не прошли бесследно: в исторически более благоприятных условиях мы, современные библиотекари, проявили значительно большую социальную апатию, закономерно объяснимый, но от того не менее удручающий дефицит гражданских и профессионально-нравственных чувств, чем наши коллеги в 1917 г. |